Кантор М.К. Квадриптих. 1988
Кантор Максим Карлович
(родился в 1957 году)
Квадриптих
1988.
4 части: "Люди на пустыре", "Колония мужчин", "Колония женщин", "Мужчина с тележкой".
Музей Людвигов
Творческая биография М.Кантора складывается очень благополучно на фоне судеб других художников нонконформистского толка. Он из известной творческой семьи, отец – философ, дед – испаноязычный драматург, брат - известный литературовед. Как и все в семье, Максим Карлович пишет прозу. В 2006 году вышел его двухтомный роман «Учебник рисования», который, по словам Дмитрия Быкова, «обозначил настоящий, не календарный конец XX века и подписал ему приговор». Кантор также очень плодовитый публицист, причем, отстаивает он не слишком модные взгляды – мол, нынешнее общество не способно к сложным переживаниям, великому и благородному порыву, люди оболванены пропагандой простых удовольствий; он разговаривает уже с вашим поколением. В его живописи тоже очень много публицистики, особенно в графических сериях: кишат карикатурные политики, вожди, кипят народные массы, Ленин вещает с броневика, Сталин лупит Троцкого и пр. Однако он не карикатурист и не плакатист-сатирик. Он – живописец. Потому что огромную роль в его произведениях играет великолепное фактурное живое художественное пространство. У него есть свои учителя и кумиры в живописи – и это, конечно, экспрессионисты. Этот яркий, резкий, диссонансный стиль, по мнению художника, только и способен выразить всю эмоциональную внутреннюю бучу (даже не бурю!) современного человека.
Эта картина была написана в то время, когда лагерная тема только открывалась в нашей стране, «Архипелаг Гулаг» не только не входил в школьные программы, но и не был издан на родине, ходил по-прежнему в самиздате, еще не были напечатаны ни «В круге первом», ни «Колымские рассказы», ни «Крутой маршрут». Художник один из первых представляет зрителю судьбу лагерника. Это история страны и история любви. В двух центральных частях мир людей, который раскололся на две колонии – мужскую и женскую. Огрубелые жесткие лица, в которых мало человеческого, нет чувств, только маска страдания и жуткого напряжения. Слева – встреча персонажей из двух лагерей, их соединение на бесплодной страшной земле, покрытой только тюрьмами. Справа – сцена труда – тяжелого, насильственного, человек с намордником на лице. Но мир немного изменился – это не только тюрьмы и зэки, но и взлетающая ракета, как дикий саркастический символ прогресса на этой дикой земле-тюрьме.