Александр Прошкин: «Во времена советской власти кинематограф был неким заместителем церкви»
Александр Анатольевич Прошкин – советский и российский кинорежиссёр, актёр. Народный артист РФ. Режиссёрские работы: «Опасный возраст», «Холодное лето пятьдесят третьего…», «Увидеть Париж и умереть», «Доктор Живаго», «Искупление» и другие. В Тамбов приехал в рамках открытия международного фестиваля фильмов о правах человека «Сталкер».
О Тамбове и тамбовчанах
Спасибо вам большое за возможность посетить Тамбов. Я уже не в первый раз в Тамбове, я очень люблю этот город, он очень красивый и очень какой-то живой, очень такой русский город, здесь всегда приятно быть. И, кроме того, это очень кинематографический город, здесь такая воспитанная кинематографическая публика… Обычно мы довольно долго разговариваем после фильма, так что я весь в ожидании.
О фестивале «Сталкер»
Что касается фестиваля «Сталкер», то лично мне он глубоко симпатичен, потому что он предоставляет возможность посетить разные города, встретиться со зрителем, видеть его воочию и с ним беседовать, потому что когда идет, скажем, прокат, мы зрителей не видим, и что есть, что нет, не отражается на нас. А вот такого рода фестивальные встречи, они очень полезные, мы видим живые глаза, обмениваемся мнениями, и вообще ощущаешь, что ты кому-то нужен в этой жизни. Кроме того, «Сталкер», это не рядовой фестиваль, он выбирает картины иногда самые сложные, но они заставляют думать, чувствовать, и картины глубокие, не поверхностные. И соответствующая публика приходит. Она приходит задуматься о жизни, а не погоготать, повеселиться и просто отдохнуть.
О зрителе, который не хочет думать
К сожалению, это явление последних 10-15 лет, в этом большая вина и кинематографа в том числе, и в большей степени телевидения, которое оглупляет население стремительными темпами. И не будем забывать, что все-таки жизнь не простая. Мы все-таки периодически ныряем из кризиса в кризис, а что такое кризис? Это ощущение депрессивности, люди хотят выйти из этой депрессивности, заплатить деньги, чтобы их за эти деньги повеселили. Кроме того, кино стало довольно дорогим удовольствием, особенно в Москве, дорогие билеты, и пойти в кино всей семьей, это уже в достаточной степени накладно. Соответственно, это видоизменяет функцию кинематографа, к моему большому сожалению. Даже во времена советской власти кинематограф был неким заместителем церкви, и приходили в кино для того, чтобы что-то получить для души, разобраться с самим собой и со своей жизнью, получить некую моральную поддержку. Поэтому в кино ходили минимум два раза в неделю. А сейчас 15-25 миллионов нашего населения вообще не видели киноэкрана, просто в этих городах нет кинотеатра. А во-вторых, общая коммерциализация привела к тому, что доминирует на экране американское развлекательное кино. Зритель на эту иглу уже посажен, и, так сказать, он привык требовать от кино, чтобы картина была не важно, про что, не важно, какие она несёт мысли, важно, чтобы это было темповое зрелище, чтобы это был аттракцион на аттракционе. Таким образом, основная функция искусства утрачивается, потому что искусство существует для того, чтобы человечество выжило как вид. Искусство и кино, в частности, человека делают человеком, заставляют его чувствовать, мыслить, думать, сомневаться, и это самое важное. Другое обстоятельство…
О патриотизме и искусстве
Наш президент сказал что, патриотизм – это национальная идея. Я не очень убежден, что патриотизм – это идея, патриотизм – это, скорее чувство, чем идея, но это чувство родины очень во многом воспитывается кинематографом. Когда маленький ребенок смотрит свои какие-то мультяшечки, но не японские, не американские, а свои, родные. Потом детское кино приучает его к кругу проблем своего возраста, своих родных лиц и прочее. И так воспитывается чувство причастности к этому пространству, народу, культуре. Не будем забывать, что кино имеет колоссальные функции: и воспитательную, и познавательную. Чистого развлечения не несет. Это в большинстве случаев такой кратковременный всплеск эмоций, который забывается на следующий день. И еще очень важное обстоятельство, что все-таки мы – великая нация, с великой культурой, величайшей европейской культурой, и, понимаете, у нас должна быть большая кинематография. У нас всегда была великая кинематография, которая производила большое количество фильмов. Чем больше фильмов производится, тем большее количество шедевров среди них будет, потому что этот процент, он всегда одинаков, 5-7% не больше. Но если вы сняли 500 фильмов, то этот процент увеличивается и шедевров будет больше.
О проблемах
Для нас самое сложное заключается в том, что финансирование кинематографа – преимущественно государственное, а государство сейчас не обладает возможностью широко финансировать, денег мало, а все пути финансирования частные практически отрезаны. Потому что в Америке не существует государственного финансирования, но там колоссальные возможности для частного финансирования. Даже если бы кратковременно у нас бы приняли решение о некоторых льготах для спонсоров или инвесторов искусства, это сразу дало бы колоссальный всплеск. Видите, куча проблем, о которых в год кино следует говорить. Это очень грустный период, но он рано или поздно закончится. Чем он закончится? Я думаю, расширением самой нашей кинематографии, если эта кинематография будет большая, если появится большее количество и фильмов, и кинозалов, и возможностей пойти в кино, потому что большая часть населения лишена возможности ходить в кино. В сельской местности вообще нет кинотеатров. Смотрят, но на других носителях. Очень сложные взаимоотношения с телевидением. Раньше телевидение покупало российское кино, и это было одним из источников возвращения денег затраченных на производство. Сейчас они почти не покупают кино, за редким исключением. Соответственно, деньги, затраченные на производство с проката, очень сложно вернуть, потому что в прокате оправдывают себя только самые примитивные вещи, рассчитанные на такой подростковый возраст. В общем, довольно сложная ситуация. Какой выход из этого? Ну, думаю, выход только один – разработать такую систему, структуру, скажем, как во Франции французская модель, когда и телевидение, и кино идут в ежедневной связке, и телевидение финансируете кино. И найти каналы, стимулирующие частное финансирование кинематографа. Не будем забывать, что наш богатый класс, он еще не созрел, он не настолько патриот своей страны, чтобы вкладывать деньги в культуру. Он скорее купит яхту, футбольный клуб, самолеты, но в культуру деньги не вкладывают.
О творчестве
Сейчас я не работаю, у меня сейчас нет финансирования. Недавно две картины вышли на экраны. Одна – вы увидите в рамках «Сталкера». Это «Райские кущи», это такая адаптация, перенос в современность пьесы Вампилова «Утиная охота», и вторая картина «Охрана» – о жизни русской провинции, которую я люблю безмерно. Я про столицу-то никогда и не снимаю. Она выходит в апреле. Что дальше будет – пока только в планах.