27 января в РЦНК состоялась лекция иерея Виталия Беликова «Таинства и обряды. Утварь для совершения особых Богослужений, Таинств и треб». В этом году цикл лекций совместного проекта представительства Россотрудничества в Украине и ИОЦ «Русский музей: виртуальный филиал» посвящен 1000-летию русского присутствия на святой горе Афон.

В самом начале встречи был представлен исторический срез формирования учения об определенном сакральном числе особых обрядов получивших название «Таинства». После чего были обозначены возможные границы между понятиями «таинство» и «обряд».

Таинство (греч.: mystirion; лат.: sacramentum) — в широком смылсе нечто сокровенное, тайное, особенно тайное действо; в Церкви видимое священнодействие, которое при помощи обряда сообщает верующему человеку невидимую благодать от Бога; для большинства инославных исповеданий внутренне бессодержательный внешний знак.

Таинство в греческом языке mystirion («тайна», «таинство») происходит от глагола myein — «замкнуть (уста)». Таким образом, mystirion — это то, о чем не полагается рассказывать непосвященным. Это слово издревле имело религиозный смысл, в отличие, например от чисто информационного kryptos («спрятанный», «секретный»). Поэтому словом mystirion обозначались религиозные культы и обряды, закрытые для посторонних. В христианстве это понятие получает свое осмысление, отличное от языческих мистерий.

С распространением христианства среди разных народов слово mystirion по-разному переводилось и преломлялось в каждом языке. В латинский церковный обиход вошла форма sacramentum, соединяющая в одном понятии идею тайны и святости (от лат. sacer — святой). Среди славян греческое mystirion было переведено как "тайна": в славянских рукописях X-XI веков это слово приводится в библейских текстах, а наиболее часто в приложении к «Святым Тайнам» — таинству Евхаристии. Церковнославянский язык закрепил в формы «таинство», «таинственный», «таинник», созданные для перевода уже сложившихся в грекоязычном мире понятий.

Внутренняя жизнь Церкви таинственна, будучи содействием Христа, как Главы и Мужа, с Церковью, как Его телом и Женой (Еф. 5, 32), в Духе Святом посредством «всяких взаимно скрепляющих связей». По словам преподобного Иустина (Поповича): «Все в Церкви есть святое таинство. Всякое священнодействие есть святое таинство… каждое из них глубоко и спасительно, как и сама тайна Церкви, ибо и самое «незначительное» священнодействие в Богочеловеческом организме Церкви находится в органической, живой связи со всей тайной Церкви и самим Богочеловеком Господом Иисусом Христом».

Во второй части были представлены две темы. Первая тема стала завершением целого ряда встреч, которые были посвящены филиалу Русского музея — Строгановскому дворцу и его бывшим владельцам.

Благодаря виртуальному филиалу Русского музея была проведена 3D экскурсия по залам Строгановского дворца.

Строгановский дворец на протяжении почти двух веков принадлежал известному роду Строгановых, — крупным промышленникам, меценатам и коллекционерам. Самым знаменитым владельцем дома Строгановых был граф Александр Сергеевич, сын Сергея Григорьевича Строганова.

В 1988 г. Строгановский дворец был передан Государственному Русскому музею, и в нем начались реставрационные работы, позволившие возвратить дворцу его первоначальный внешний облик в соответствии с замыслом Ф.–Б. Растрелли. Реставрационные работы продолжаются по сей день, частично их финансирует Международный Строгановский фонд, который основала в 1992 г. баронесса Элен де Людингаузен, внучатая племянница графа Сергея Александровича Строганова.

Строгановский дворец.  

Александр Сергеевич владел богатейшими коллекциями западноевропейской живописи, нумизматики и минералов, для размещения которых в Строгановском дворце были созданы специальные интерьеры – Минеральный (Минералогический) кабинет, Картинная галерея, Зал Гюбера Робера. Это был новый подход к размещению коллекций в частном доме, которые уже не воспринимались как украшение интерьера, а скорее, экспонировались как самостоятельные ценности, в удобных для обозрения и изучения помещениях. В Картинной галерее дворца проходили занятия воспитанников Академии художеств, здесь бывали Д.Г. Левицкий, С.С. Щукин, А.И. Иванов, молодой О.А. Кипренский писал копии портретов Антониса Ван Дейка. Здесь Д.И. Фонвизин читал комедию «Бригадир», И.А. Крылов – свои басни.

По выражению историка Петербурга XIX в. П.Н. Петрова, «дворец был в то время средоточием истинного вкуса» и посещался всеми видными художниками и писателями. Такая гостеприимная и творческая атмосфера сохранялась во дворце и при графе Сергее Григорьевиче (1794–1882), который продолжал пополнять знаменитую Строгановскую картинную галерею и был создателем  коллекции иконописи в Строгановском дворце, — одной из первых в России.

Заключительной темой беседы стало воспоминание об окончательном снятии блокады Ленинграда. Был показан фильм из авторского цикла директора Русского музея В.А. Гусева «Художники блокадного Ленинграда в собрании Русского музея».

Перед глазами слушателей прошли изображения блокадного города, интерьеров разрушенных музеев, лица героев войны и простых горожан. Художники блокадного города и военного времени сохранили для нас не только очертания и силуэты, но и собственное отношение к происходящему. Сегодня их работы хранятся в коллекции Русского музея, и каждый может прикоснуться к этим работам – как в залах музея, так и в Центральной районной библиотеке им. В.Г. Белинского, воспользовавшись возможностями виртуального филиала Русского музея.

Потери, понесенные нашей страной и нашим народом в годы Великой Отечественной войны, поистине неисчислимы. Но собрание Русского музея практически не пострадало — не погиб и даже не подвергся порче ни один экспонат. Это стало возможным только благодаря героическому труду музейных сотрудников по спасению, эвакуации и сохранению художественных ценностей. Коллекция музея продолжала пополняться и в годы войны. Принимал Русский музей на хранение и наиболее ценные произведения художников, оставшихся жить и работать в блокадном Ленинграде.

Творчество В.Пакулина, Я.Николаева, А.Пахомова, В.Кучумова и др. — калейдоскоп лиц и судеб в рисунках блокадных художников, создавших во время войны в осажденном Ленинграде  художественную «летопись» блокады.