Михайловский дворец

В русской художественной жизни 1820–1830-х годов происходили серьезные изменения. Консерватизм петербургской Академии художеств тормозил развитие многих давно назревших художественных устремлений. Воспитанники Академии, проводившие в этом учебном заведении по 10–15 лет с самого раннего детства, плохо знали реальную жизнь. Одним из недостатков Академии художеств были и ограничения в приеме. Например, в Академию не брали крепостных крестьян. Так появилась в России первая частная художественная школа. Ее инициатором и идеологом был Алексей Венецианов (1780–1847). Параллельно со службой в одном из департаментов Венецианов занимался живописью, пользуясь советами Боровиковского и посещая классы Академии художеств как вольноприходящий. В 1811 году, исполнив программное задание Академии художеств, Венецианов получил звание академика.

В 1821 году, потрясенный „натуральностью“ свето-воздушной среды в одном из произведений Эрмитажа, Венецианов решает добиваться аналогичного эффекта в своих полотнах. Он уезжает из Петербурга в деревню и там пишет картины, непосредственно наблюдая природу и быт крестьян. Одна из первых показанных им на выставке в Петербурге картин — „Гумно“. Для русского искусства это произведение принципиально. В картине „Гумно“ впервые в русской живописи крестьяне изображались в своей естественной среде.

Художник много рисовал не только с натуры, но и с античных и ренессансных образцов. Слегка идеализированные изображения крестьян характерны для его картин-символов („Жница“, „Жнецы“, обе — 1820-е). Понимая крестьянское бытие как органическое единство человека и природы, Венецианов создал цикл метафорических картин. Одна из них — „Спящий пастушок“ (между 1823 и 1826), олицетворяет весну, пробуждение природы.

Художник собрал вокруг себя желающих учиться живописи талантливых юношей, в том числе и из крепостных. Уникальны картины Григория Сороки (1823–1864). Тихая жизнь российской провинции с ее господским и крестьянским бытом — темы полотен талантливого крепостного художника. Но главное в них — не сюжеты и мотивы, а щемящее состояние грусти и любования природой.